[kotenkolisenok]

Название: А того, что должен был сделать – не сделал
Автор: Haruyuki Hoshimai
Бета: Schu von Reineke
Рейтинг: а какой соответствует церебральным домогательствам, увенчавшимся успехом?...
Персонажи: Ичимару Гин/Хицугайя Тоширо, Ичимару Гин/Мацумото Рангику
Жанр: юмор, психологическая зарисовка
Дисклеймер: Все чужое
Комментарий: Написано по заявке на драббл-челлендж "Гин/Хицугайя") Условие было - наличие фразы "Всю ночь делал со мной, что хотел, а на утро смылся".
Не претендую на полное IC, но на образе Тоширо настаиваю)

Тоширо подошел к дверям офиса как обычно – через час после рассвета, и нахмурился. Чем-то не тем несло из-за дверей, колебания рейяцу не враждебные, но явно необычные и неправильные для этого места. Отодвинув створку и скользнув внутрь, маленький капитан сделал пару шагов и застыл.
То, что Мацумото в самом начале рабочего дня – в офисе, это уже повод удивиться. То, что при этом она, судя по всему, не пьяна и не с похмелья – повод удивиться дважды. Но…
В таком виде даже он ее никогда не видел. Рангику спала на своем любимом диване, разметавшись, полураздетая, полуприкрытая собственным стянутым с плеч косодэ, волосы спутаны, губы приоткрыты… Она слегка хмурилась, одна рука, свесившись с диванной подушки, почти касалась пола. Тоширо отмер, внимательно исследовал фон рейяцу – точно, трезва, не ранена… но и не в норме.
- Мацумото, - с легкой тревогой позвал Хицугайя.
- Х-х… Ги… и-ин, - выдохнула Рангику и неловко, изломанно шевельнулась.
Глаза Хицугайи расширились, через мгновение вся фигура вспыхнула алым пламенем. Так вот, что не так! Пахнет Ичимару, здесь – в офисе десятого отряда - а фукутайчо валяется в каком-то странном состоянии там, где ее двое суток уже не было, и никто не ожидал появления…
- МАЦУМОТО!!!!
- Хаи! Та… та-та-тайчо! Э-э… - Резко сев, Рангику захлопала на капитана мутными голубыми глазами, соображая, видимо, за что на нее орут.
- Что. Здесь. Произошло. Мацумото?
Не будь дура, Рангику уже понимала, что о том, кто здесь был, рассказывать не нужно – вопрос задан конкретно и совершенно правильно.
-Э-э… Та… Да вот! – с неожиданно прорвавшейся обидой выпалила она. – Всю ночь делал со мной, что хотел, а на утро смылся! Хоть бы чаю холодного оставил…
- МАЦУМОТО!!! Почему – здесь?!..
- Са-а-а… Да я вот вчера забыла тут… А он пришел… Нэ, - видимо, ей было все равно, что подумает начальник – он знал ее достаточно хорошо, чтобы мнение о ее привычках и манерах можно было еще ухудшить. Рангику перекинула волосы через плечо и вяло попыталась запахнуть нижнее кимоно.
- Ты целыми сутками делаешь то, что хочешь, и смываешься потом, так и не притронувшись к тому, чем должна была заниматься!
По контуру и без того неслабой рейяцу тайчо бегали искры. Мацумото потупилась, без следов раскаяния на лице.
- Мойся, - ледяным тоном процедил Тоширо, - Одевайся… И – быстро – работать…
- Ага, - бормотала она себе под нос, кое-как заправляя одежду, пока гневный командир, отвернувшись и демонстративно стоя к ней спиной, ждал, когда она выйдет.
- Вот он же – тоже… Всю ночь делал, что хотел… А того, что должен был – так и не сделал!
Когда она, шаркая незавязанными сандалиями, наконец вяло, но все-таки грациозно выползла за дверь, Хицугайя сел за свой стол, призывая весь холод Хъоринмару, чтобы остыть, и подумал, что убьет Ичимару. Обязательно убьет, не будь он… капитан десятого отряда.

Вечер выдался прохладный. Вызывавшая у Хицугайи оскомину улыбка под белесыми, как трепаные перья, прядями наконец явилась перед глазами, напевные поздравления с хорошей погодкой, свежим воздухом и завершением рабочего дня протекли мимо ушей, горящий в душе гнев почти не отражается на лице…
- Почему…
- Ах, джубантай-чо-са~ан, я был у вас в гостях, а вы уже ушли… Какая жалость! Ах, я, кажется, пролил там чай на ковер, как неловко с моей стороны~ы! Нэ, мне очень стыдно…
Ненависть плеснула в груди, маленькие руки сжались в твердые кулаки. Петляет, всегда петляет вокруг да около… Ковер, территория чужого отряда…
- Почему ты оставил ее в таком состоянии? – голос шершавый и холодный как лед. Приходится смотреть на эту сволочь снизу вверх, это бесит…
Ичимару аж приоткрывает глаза. Потом расплывается в гримасе, которую можно назвать «приятно поражен, какая прелесть!», если этой мине вообще можно найти достойное определение.
- Са-а-а~а~а, Хицугайя-тайчо… - склоняет голову набок, блеклые патлы свешиваются в одну сторону, - Поговорить, как мужчина с мужчиной? Нэ~э?..
Сдержанность Хицугайя тренировал долго. За то, что не выхватил меч и молча не бросился в атаку, он мог смело выдавать себе двойной паек.
- Пойдемте-ка, - Ичимару вдруг подхватил его под руку, что вообще-то очень неудобно при такой разнице в росте – и как ему удалось? – и потащил куда-то в сторону третьего отряда, без умолку разливаясь на тему того, как они с Рангику дружили в детстве, как он любит хурму – не любит ли ее Хицугайя-тайчо тоже? – а так же каких-то там принципов (он еще слова такие знает?..).
- Да, плохо, плохо… Ах, Мацумото-сан такая милая, правда не стоит ее порицать за маленькие слабости?
- Ах! Я негодяй, правда. О чем вы? Да, да… Мерзавец…
Как ошалевший Тоширо в этой словесной метели дошел до какой-то скамейки на территории третьего отряда, откуда явился чай и, будь она неладна, сушеная хурма («Мацумото-сан так любит это кушанье! Вы не представляете, в Руконгае…») - он и сам потом не сказал бы. Сколько всего, и зачем, порассказывал ему за это время Ичимару – тоже. Причем, судя по всему, воспоминания о детстве были вполне подлинные, и даже какие-то нотки раскаяния (нелепое слово в применении к самбантай-тайчо, но – тем не менее!) с тягуче-трескучем голосе проскакивали.
Потом Тоширо тихо приотпускал собственную рейяцу, чтобы не заснуть, помня, за чем пришел, но чувствуя себя странно в неожиданных обстоятельствах... А когда наконец Ичимару, с поклонами, проводил его до ворот своего отряда и пожелал спокойной ночи, и Хицугайя, с удивлением осознавая, что, хотя все - решительно не так, он почему-то больше не испытывает ярости и желания мстить за свою непутевую рыжую фукутайчо, пошел к расположению своего отряда, до него наконец дошло. Тоширо остановился посреди дороги и снова сжал кулаки.
- Всю ночь, тварь, делал со мной что хотел – а как это еще называется? – А того, что должен был, не сделал…
Небо на востоке розовело. Ичимару так и не извинился.