Ичимару Гин ( 市丸 ギン )
читать дальше
Фамилия персонажу под стать. Она включает два достаточно красноречивых иероглифа: 市[ichi] и 丸[maru]. Первое кандзи имеет, как водится, два прочтения: естественно, выбираем кунъёми (японский вариант) и соответствующее ему начальное значение – «рынок»/«базар». Само по себе это кандзи нам ничего вроде и не раскрывает, если, конечно, не простроить ассоциативный ряд: общий колорит; бойкий, прилипчивый говор (ах, этот «сирописто» вязкий кансайский диалект киотского разлива); фамильярные замашки торговцев, всякие хитрости и т.д. А главное, как тут не припомнить закон любого рынка (в широком и узком его смыслах)! Получение выгоды путем того, что желаемое выдается за действительное. Еще не приходит на ум некто, с широченной улыбкой, насвистывающий шуточно философскую песенку под названием «表裏» ([hyo:ri], переводится как «внешняя и внутренняя сторона чего-либо» или «двуличие»)? Ичимару сумел продать себя так, что все вокруг, даже прочие актеры со стажем, купились на его фирменный ореол. Что же со вторым кандзи? А оно как раз убеждает нас в верности избранной тропинки, т.к. означает «круг» (что может быть увязано с замкнутой формой торговой площади/города), а в ансамбле с глагольными окончаниями пестрит такими словосочетаниями, как «заговаривать зубы», «надувать» и так далее, и тому подобное. Семантически они дают нам целостное представление о носителе данной фамилии. Кстати, она отнюдь не придумана Кубо, далеко не без исторических корней и любопытной генеалогии (например, во время второй мировой войны был такой японский адмирал по имени Ичимару Риноскэ, принимавший участие в битве за Иводзиму). Возвращаясь к символическим реминисценциям, то тут архетипическое понятие «круг» само по себе подразумевает настолько обросшую сеть, что в ней мы запросто откопаем вагон и маленькую тележку, исходя из одной мифологии/религии, а значит – выведем все желаемое и даже гораздо больше. Скажем только, что слово «круг» может быть записано двумя кандзи, которые предполагают вполне различные коннотации вопреки схожести кунъёми. То же «энсо» пишется через второй, более «благородный» иероглиф. Иначе говоря, нет необходимости забредать в чащобы. Таким образом, фамилия не характеризует нашего персонажа положительно (плут плутом), а что с именем?
Действительно, что же с именем? А оно у нас записано катаканой, к которой можно подобрать аж два иероглифа (ух уж этот мне Ичимару с его двойственностью). Самое возмутительное, что оба кандзи по смыслу вполне себе подходят. Начнем с первого, как нам кажется, – менее вероятного. Это 吟 [gin] – корень глагола, переводящегося как «читать нараспев»/«слагать». Как тут не припомнить мелодичную речь бывшего капитана с этими кругленькими, мягонькими, словно теплые пирожки, гласными и согласными? А шипящие какие! Если б змеи умели петь, то их песни звучали бы вот так! А сонорные? Перелив колокольчиков. Опасная услада для ушей. Ладно, пожалуй, хватит. Обратим свой взор на второе кандзи: 銀[gin]. Чаще всего, именно оно встречается, когда разбирают значение имени данного персонажа, хотя бы потому что «серебро» на первый взгляд прозрачно согласовывается с Ичимару Гином. А то! Интуитивно вырисовывается этот его «серый окрас, переливающийся под луной». Мы можем даже подкинуть те самые «тридцать сребреников» в копилку, хотя это совсем из другой оперы. Все же, надо доверять чутью, которое явно кивает на слово «таинственность». Так и есть, на востоке серебряный наряду с золотым – цвета потустороннего мира. И куда нам отсюда брести? По вполне истоптанной дорожке. Что серебряного в Ичимару Гине, помимо всякой метафизики? Его шевелюра (условно). В Японии люди с «серебряными волосами» – это, с одной стороны, умудренные опытом старцы, которые заслуживают уважения. С другой стороны, это могут быть «альбиносы», те, кто отличаются от большинства (не только по внешним параметрам), будь то ум или отсутствие пигмента (кстати, о Хитсугае). И тут речь пойдет о «существах не от мира сего», непонятных и загадочных. А отсюда, стало быть, в чем-то страшных. Здесь пригодятся общие познания в японской мифологии. К примеру, король тэнгу мог похвастаться белой, как снежная шапка горы Курама, гривой. Но нам больше импонируют лисы («кицунэ»), так как здесь с японцами у нас культурная общность. Впрочем, это не единственная причина. Вообще, «кицунэ» и хвалят, и ругают в фольклоре. Это и демоны-трикстеры, притворщики (линия с Айзеном), перевертыши, жестоко разыгрывающие не особо смышленых жертв, но это, в то же время, и спутники (наряду с белыми змеями – посланцами богини Бензайтэн) Инари (крупного божества в синтоизме), ответственные за обильный урожай риса и охрану от злых духов. Между прочим, когда волшебный лис обзаводится последним, девятым по счету, хвостом («кююби»), то его шерсть окрашивается в серебряный или золотой цвет, также он получает дар безграничного прозрения. Хм, Гину в проницательности не откажешь, а прищуренные глаза – это только часть маскировки. Появление девятихвостого может быть сопряжено с большой удачей и благополучием (Рангику повезло) или, наоборот, катастрофой/масштабной переменой (Готею – не очень). Говорят, что дух-хранитель Кююби не позволяет заблудиться душам на пути к их будущим реинкарнациям и имеет привычку быть поразительно преданным тому, к кому привязывается. Так и Ичимару Гин хранил верность одной девочке, поклявшись вернуть то, что у нее несправедливо отняли. Оттолкнувшись от кицунэ можно, конечно, перекинуться на змей в том же мифологическом разрезе, которые ровно так же описываются крайне противоречиво (от жадности и ненависти до мудрости и спокойствия). Все же, пока что разумно будет на этом закруглиться, так как мы уже порядочно удалились. В заключение, все сказанное служит доказательством неоднозначности имени «Гин». Сколько же за ним прячется всяких необычных сущностей? Сколько, сколько? Столько, сколько нужно Ичимару Гину.
+ Об имени Хитсугаи Тоширо
Об имени Айзена Соуске