драббл

[kotenkolisenok]

Писалось в день рождения Ичимару-тайчо, а выкладывается... Словом, лучше поздно, чем совсем не:-). Пользуясь случаем: большое спасибо владельцам и модераторам сообщества от одного из молчаливых читателей:-).

Название: Осень
Автор: маленький грустный тролль
Бета: нет
Фэндом: Bleach
Персонажи: Ичимару Гин
Дисклеймер: Гин кубов, фанон мой
Размещение: кому оно надо?
Предупреждение: ООС, без него не пишется никак:-)
От автора: флафф в подарок любимому капитану
Критика: с удовольствием послушаю

С тех пор, как в Академии появился этот сенсей, о безмятежной студенческой жизни пришлось забыть.
Он всегда улыбается - и никак нельзя уловить, когда его улыбка становится жуткой.
Он задаёт самые неожиданные вопросы.
Он предупреждает о тестах и практиках за пять минут до начала занятий.
Он откровенно веселится, выводя студентов из терпения.
А ещё с ним почему-то безумно интересно. Сложно, но интересно.

Ичимару Гин – одна из самых интригующих личностей Готея. Капитан-предатель, а может – тайный агент. Соотайчо не особо распространялся о своих соображениях, разрешив беглецу вернуться в Сейретей. Через неделю, отлежавшись в госпитале, он уже шатался по широким солнечным улицам – бледный, худющий, сияющий во всё лицо знаменитой насмешливой полуулыбкой. Некоторые переходили на другую сторону, издалека завидев его слегка сутулящуюся фигуру с хлопающим по ветру пустым правым рукавом. Кто-то хмурился и просто отворачивался. Ходили слухи, что многие были против его возвращения. Поговаривали, что его даже пытались убить – ещё в больнице. Правда, шёпотом – слух у бывшего капитана был отменный, а его вездесущесть уже успела войти в поговорки.
А потом как-то всё успокоилось. Не больно-то много времени оставалось на разговоры, когда часть капитанов и личного состава была недееспособна – их обязанности перераспределили между оставшимися в строю. Несколько первых послевоенных месяцев промелькнули, как смутный сон – для многих сбивающихся с ног шинигами в самом буквальном смысле. И когда в новом учебном году в Академии стало одним преподавателем больше, никто не удивился. Сильно поредевшие отряды нуждались в новых бойцах, для неслыханно больших наборов требовались опытные наставники. И кто-кто, а Ичимару Гин явно мог многим поделиться с учениками.

Поначалу ему было трудно. Странно было заново учиться держать занпакто непривычной левой рукой. Читать лекции вместо тренировок, заполнять табели об успеваемости, а не отрядные ведомости, нарочито медленно выводить из строя тренировочных «пустых». Новый статус, новая роль, новые правила. Только ненавидящие взгляды старых знакомых были прежними. Уж к этому привыкать не приходилось. Даже грело как-то – после арранкарских вымороженных глаз. Старая добрая ненависть, а не желание тайком сомкнуть клыки на его горле.

Самым непривычным было отсутствие цели.
Сто лет строгого контроля эмоций, желаний, поступков. Сто лет жизни, пожертвованные одному-единственному делу. Век, за который он стал поверенным врага, его тенью – и почти одним целым.
Теперь было странно и низачем.

Зато было солнце. Настоящее. С тёплыми, живыми лучами – ничего общего с претенциозной айзеновской подделкой, украшавшей купол Лас Ночес. Пустячок, а приятно.
И можно гулять по крышам, закусив травинку и любуясь облаками. Сентябрьское небо красивое – такое же, как много лет назад, когда он подобрал ослабевшую от голода девчонку в Руконгае. Отпечатавшееся на радужке у обоих так же прочно, как и в памяти. О чём он думал тогда? И думал ли? Внезапная прихоть. Или желание ощущать кого-то рядом ненастными осенними вечерами – теперь уже неважно.

Ненавидимый почти всем Готеем. Обожаемый поголовно Третьим отрядом и одним-единственным офицером Десятого. Овеянный легендами герой-предатель. Или предатель-герой…
Он всегда привлекал внимание, да и неусыпный надзор онмицкидо никогда не ослабевал. И в то же время никто во всём Сообществе не знал, как упорно и страстно он умеет ненавидеть. Улыбаясь врагу, предупреждая его желания и храня его секреты. Об этом мог бы рассказать Айзен, но его мягкий голос уже никогда не произнесёт ни слова.
И никто – почти никто – не догадался бы, как осторожно и терпеливо он умеет любить. Без лишних взглядов и слов, почти не оставляя надежды на встречу – и именно поэтому отчаянно стремясь всё-таки вернуться.

Каждый год осенью Готей недосчитывался двоих.
Однажды утром студентам приходилось долго ждать, пока им найдут замену.
Хицугая-тайчо пожимал плечами, обнаружив опустевший диван в своём кабинете – а что изменилось? – и, по обыкновению, принимался за работу, еле заметно улыбаясь одними глазами.
Они могли пропадать неделями - а потом объявиться так же неожиданно, как и исчезали.
Странно притихшие, посерьёзневшие, они, как ни в чём не бывало, оказывались на рабочих местах.
Ичимару-сенсей обрушивал на учеников серию ужасающих проверок – уж не обленились ли они без присмотра? Тогда его язвительные замечания бывали острее, а требования – беспощаднее.
Мацумото-фукутайчо чаще обычного отвлекалась, посматривая в окно на хмурящееся небо. Когда она поправляла пахнущие сыростью и палой листвой волосы, её глаза теплели.
Ещё одна тихая осень.
Впереди много таких.