[kotenkolisenok]

Пара драбблов по прекрасной паре.

Название: Прошлое и настоящее
Автор: Gloria no Lanna
Пейринг: Гин/Рангику
Жанр: romance
Рейтинг: G
Дисклеймер: не мое

Они все сидят у Куросаки – тот нервничает, ходит по кухне, демонстративно поглядывает на часы, волнуясь, что отец или сестры вернутся с минуты на минуту, и не слишком тонко намекает шинигами, что им уже давно пора расходиться, а впредь никогда, ни при каких обстоятельствах не заявляться к нему домой. Его, разумеется, никто не слушает и даже не пытается.
- Где твои манеры, Ичиго? – Аясегава неохотно отвлекается от спора с Иккаку, и то лишь потому, что хозяин дома последние пару минут негодует прямо над его ухом. – Разве это похоже на гостеприимство?
- Какое, к черту, гостеприимство?! – Еще чуть-чуть, и лицо у Ичиго, кажется, пойдет багровыми пятнами. – Как я объясню отцу или Карин целую толпу явно неадекватных людей за нашим столом?
Орихиме краснеет, от подбородка до ушей, и начинает несмело:
- Ты прав, Куросаки-кун, мне пора, пожалуй…
- Что? Э, нет, погоди, Иноуэ, я не про тебя говорю, - Ичиго виновато чешет затылок. – Будь как дома. Может, ты еще чаю хочешь?
- Спасибо, но у меня полная чашка.
- А печенье тебе подать? Или вот этих пряников? Бери, не стесняйся, пальчики оближешь.
- Не люблю пряники, - отвечает Орихиме поспешно и тут же в ужасе от собственных слов машет руками. – То есть, спасибо огромное, Куросаки-кун! Но сейчас я совсем не хочу сладкого. А так большое-большое спасибо!
Иккаку озадаченно смотрит на нее, точно разглядывает представителя какого-то редкого вида.
- Не любишь пряники? Не знал, что существуют такие люди.
- Ничего удивительного, - вмешивается Рукия, прерывая тем самым что-то эмоционально рассказывающего ей Ренджи. – Я тоже их не ем. Слишком сытные и сладкие.
- Надо же… Хм, может, это какая-то очередная женская странность, - Мадараме, довольный своей догадкой, оборачивается к Мацумото и спрашивает неожиданно громко: - Рангику, а ты любишь пряники?
Рангику не отвечает, и ей едва хватает выдержки, чтобы, не вздрогнув, продолжать с беспечным видом описывать Кону свои прогулки по городу. «Ну как же так, - думает она вместе с тем, – ну как же так…». Еще несколько секунд назад Мацумото, поддавшись уговорам приставучей «искусственной души», делилась впечатлениями о Каракуре и время от времени пинала счастливого Кона за взгляд, обращенный куда не надо. И вдруг такая внезапная вспышка воспоминаний, хотя она не думала о нем уже очень давно – почти две недели. А всё этот глупый-глупый Иккаку с его глупым-глупым вопросом…
«Рангику, а ты любишь пряники?»
- Конечно, она их не любит, она же помешана на собственной внешности, - Юмичика насмешливо фыркает. – А это слишком калорийный продукт.
- Ерунда, - бескомпромиссно отрезает Рукия, но все-таки стыдливо кладет обратно свое пятое по счету печенье. – Мы, шинигами, постоянно в боях или на тренировках, поэтому всегда остаемся в хорошей форме.
- Отлично! Тогда все шагом марш на тренировку из моего дома!
Юмичика фыркает во второй раз.
- Теперь скажи это Маречийо, Рукия.
Он опять ушел на несколько дней, и сейчас, видя его перед собой, Рангику не знает, почему ей хочется плакать: то ли от обиды, что он так часто бросает ее одну, то ли от радости, что он наконец вернулся. Но Гин ненавидит слезы, и она почти переняла от него эту ненависть. Поэтому Мацумото только кивает в ответ, даже раньше, чем смутно, с трудом вспоминает, какие они на вкус, эти пряники.
Гин протягивает руку, а в ней зажат целый пакет европейских сладостей – добыть столько лакомства немногим легче, чем найти сундук с сокровищем. «Сегодня праздник, Ран-чан», - он садится рядом с Рангику - рядом, - и для нее действительно наступает самый важный, единственно-важный праздник. «Какой?» - спрашивает она вслух. Гин улыбается еще шире и говорит довольно: «У нас есть ужин».
- Неужели ваш дурацкий спор важнее того, что Карин может вернуться в любой момент? Она и так подозревает, будто мои обычные занятия не ограничиваются обычными занятиями обычного школьника, - Ичиго кричит так, что его невозможно не слышать, однако все присутствующие каким-то образом умудряются это делать.
- О Боже, дети такие шумные, - Кон закидывает ногу на ногу и жадно смотрит в лицо собеседницы, фантастическим усилием воли запрещая взгляду опуститься ниже. – Так что, Мацумото-сан, вы говорили о вашем любимом магазине?
- Ох, он такой огромный, в пять этажей. И в нем столько восхитительной одежды! Мне кажется, я могла бы провести там две, нет, три недели.
Пряников оказалось нечетное количество, но Рангику упрямо отказывается есть больше, чем Гин. «Последний поделим пополам», - решает она мгновенно, и он не собирается спорить. Даже жалко немного – не из-за еды, разумеется, просто хочется поговорить с ним, пускай и на такую бестолковую тему. «Сразу многого хочу», - одергивает Рангику сама себя; ведь главное, в конце концов, что Гин здесь, и ей почему-то больше не холодно, не страшно, не тоскливо. «"Почему-то"?.. Да кого ты обманываешь, Мацумото?», - с невеселой усмешкой думает она и тревожно ежится от своих мыслей.
- Омаэда – это совершенно особый, ничего не доказывающий случай, - Рукия не отступает. – Лично я ем всё, что пожелаю и когда пожелаю, но разве я похожа на толстушку?
Юмичика тонко ухмыляется:
- Ну, щеки ты еще те отъела…
- Что ты там щебечешь?!
- Отстань от него, Рукия, я ведь не до конца рассказал тебе о нашей битве с Пустыми, - Абараи явно сердится, однако при желании его умеют не слышать так же хорошо, как и Ичиго.
Орихиме переводит печальный взгляд с одного шинигами на другого.
- Это я виновата, что все ссорятся, - Иноуэ протягивает руку с готовностью понести суровое наказание. – Передай мне, пожалуйста, тарелку с пряниками, Куросаки-кун, и давайте забудем об этом споре.
Рангику просыпается одна. Он опять ушел, не объяснившись, и вроде бы ничего неожиданного, и вроде бы давно пора привыкнуть, но она всё никак не привыкает. На пустом пакете лежит последний пряник. Мацумото аккуратно, с поразительной точностью делит его на две части. Полпряника – это единственное, что ей удается съесть за следующий день, однако ко второй половине Рангику так и не притрагивается. Она ждет.
- Мацумото, - голос капитана заставляет ее обернуться, - ты не ответила на вопрос Мадараме.
- И ты туда же, Хицугая? Сначала ворвались ко мне в дом, теперь, когда самое время благодарно откланяться, дружно несете всякую чушь! Это, что, нормальный разговор для спесивых офицеров Готэя? – Ичиго не стихает ни на минуту.
Рангику в который раз думает, улыбаясь, что у нее удивительный капитан. Всё-то он замечает, всё-то он чувствует, правда, увы или к счастью, понять может далеко не всё.
Гин возвращается через неделю. Он отучил ее плакать, поэтому Мацумото просто протягивает половинку уже совсем твердого пряника и молча смотрит, как он вгрызается в него зубами. «Ты такая упрямая, Ран-чан», - Гин смеется, и Рангику не спорит, не объясняет ему, что это, на самом деле, отнюдь не упрямство.
- Да знаете, тайчо, я к пряникам абсолютно равнодушна. А вот то аппетитное шоколадное печенье, пожалуй, попробую, пока наша Рукия его не пригубила.
«Почему ты так часто уходишь, Гин?». Он картинно разводит руками: «Ну зачем обижаться, Ран-чан, я ведь всегда возвращаюсь к тебе».
Когда Куросаки в порыве ярости кричит: «Проваливайте, наконец!», ударяет кулаком по столу и проливает на себя неостывший чай, Рангику смеется вместе со всеми.

Название: О двух Гинах
Автор: Gloria no Lanna
Пейринг: Гин/Рангику
Жанр: angst
Рейтинг: G
Дисклеймер: не мое

Тишина доживает последние секунды, и Рангику, пользуясь ими, не к месту и не ко времени сравнивает двух Гинов: мальчишку с грязных улиц Рукогная и одного из сильнейших шинигами этого столетия. Гина-из-старых-воспоминаний и Гина-стоящего-неподалеку.

Нынешний Гин сильнее, умелее, опытнее, выше ростом, в конце концов. Вместо драных тряпок - белоснежная одежда, вместо кривой палки в руке – рукоять изящной катаны. Прежний Гин был обычным вором-бродягой, и его существование не волновало никого, кроме одной единственной брошенной девочки. Теперь же имя Ичимару известно каждому, включая недосягаемых аристократов, теперь его все знают и все опасаются.

Но других, хотя бы мало-мальски значимых различий Рангику найти не удается. Она вынуждена признать, что в остальном Гин-из-старых-воспоминаний и Гин-стоящий-неподалеку абсолютно одинаковы.

Они одинаково улыбаются самой странной в мире улыбкой, с которой прежний Гин впервые протянул Мацумото сушеную хурму и впервые убил незнакомую душу. Они одинаково щурят глаза, не позволяя окружающим видеть большего, чем хотят показать. У Гина-стоящего-неподалеку та же, до дрожи знакомая манера говорить, та же скользящая неторопливая походка и привычка насмешливо склонять голову при разговоре. Даже прическа не изменилась, и хотя прошло столько десятилетий, двум Гинам одинаково беспорядочно падают на лоб одинаково мягкие белые волосы.
Гин-из-старых-воспоминаний бережет свою свободу не меньше, чем Гин-стоящий-неподалеку, и не больше него беспокоится насчет одиночества Рангику, которое та прячет в глубине смеющихся глаз. Оба Гина с равной легкостью уходят от нее и никогда ничего не обещают. Они идут по особой, их собственной дороге, меняя попутчиков в зависимости от обстоятельств, но рано или поздно бросают тех на обочине, и едва ли всерьез жалеют хотя бы о ком-нибудь. Гин-из-старых-воспоминаний и Гин-стоящий-неподалеку остаются для Рангику самыми близкими и самыми непостижимыми людьми, которых она с одинаковой силой хочет понять или забыть, но у нее отчаянно не получается ни то, ни другое.

Тишина доживает последние секунды, и Рангику, погрузившись в свои мысли, как никогда четко уясняет, что нет, в действительности, никаких двух Гинов, и Ичимару спустя сотню лет остался всё тем же верным себе Ичимару. Существует только одна причина, из-за которой Мацумото обязана разделять мальчика, живущего в ее памяти, и беспечно улыбающегося шинигами напротив. Просто с Гином-из-старых-воспоминаний она куталась под одним украденным пледом, спасаясь от ночного холода улиц, в то время как с Гином-стоящим-неподалеку - а именно за спиной предателя Айзена Соуске – Рангику в числе сильнейших офицеров Готэя поклялась биться до смертельного исхода.
И из-за этого единственного, такого поверхностного различия Рангику кажется, будто Шинсо уже несколько раз пронзила ее насквозь.