Это даже не драббл, а бред, сочиненный за полчаса:
Никак иначе
- Ну и черт с ним.
«Ну и черт с Айзеном… ну и черт со мной… заладил же, мальчишка: не позволит им умереть, потому что не может иначе. Кхе…»
- Ты.
«Ты окончательно рехнулся, Ичимару Гин… спятил по примеру нахального юнца… и все они…»
- Беги, - коротко и ясно, как клинок в его руке.
- Что?! – пораженный возглас.
«Обожаю заставать его врасплох… ради одних только забавных гримас!»
Миг, и белая фигура застыла прямо перед ним:
- Я все больше разочаровываюсь в твоей сообразительности, Куросаки-куууун, - передразнил Пересмешник, а потом прошептал без тени беспечности, - сейчас, с восточной стороны к нам приближается хорошо известный и тебе, и мне джюбантай фукутайчо… мне бы очень хотелось, чтоб ты ее укрыл где-нибудь подальше отсюда. Ты меня понял?
- Я… почему… я не могу… я должен быть здесь, и, вообще, с чего мне следовать твоим командам? – встретил его рассерженно-растерянный взгляд.
- Потому что это не приказ… считай это последней волей твоего врага, а такие просьбы стоит уважать, не так ли? – голос Ичимару стал еще тише, и оттого только страшнее.
- Я не понимаю…
«Неужели он собрался…»
- А тебе и не надо, выполняй – веки приоткрылись, обнажив радужку… цвет которой внезапно напомнил Ичиго окрас раствора медного купороса, - ты сможешь вернуться потом назад, если жить, все же, надоело…
- А если она откажется… - машинально задал Куросаки вопрос, который уже не имел никакого значения.
- Вы оба рыжие: договоритесь, - был ему ответ под стать вопросу, - а теперь кыш отсюда! Я с тобой наигрался вдоволь.
И Ичиго развернулся и побежал, отчего-то не боясь удара со спины… ощущая себя мышью, которую отпустил потерявшей к ней всякий интерес кот.
«Чем быстрее я перехвачу Рангику-сан, тем скорее я вернусь обратно…»
«Ну что ж разминка-разминкой… а главное блюдо еще впереди».
«Рангику-сан, надеюсь, Вы меня когда-нибудь простите…»
«Мне жаль, Рангику, но иначе… иначе никак».